Обсудить
Мурманская облдрама: спектакль о тех, чьи «слёзы вброд не перейти» - Публикации - Большое Радио
16.03.2021, 10:55

Мурманская облдрама: спектакль о тех, чьи «слёзы вброд не перейти»

…17 лет прошло – это много или мало? Вопрос не имеет ответа, как и другие вопросы, прозвучавшие из уст героев пьесы Марины Мелексетян «Золотой шатёр».

Автор - человек явно не публичный. О ней мало что известно: родилась в Волгоградской области в 1982-м, закончила Литинститут, написала несколько пьес и киносценариев. В интернете нет её интервью, постов в соцсетях, даже фотография нашлась только одна, маленькая. «Золотой шатёр» прошёл только театрализованную читку на Третьей сцене МХАТа, где состоялся семинар «Цеха драматургов». Участников отбирали по замыслу и кратким синопсисам. Пьеса о Беслане вышла в финал. На днях в столице Кольского Заполярья состоялась первая в России премьера.

… Шатром накрыли развалины школы, где в 1 сентября 2004 года произошёл теракт. Школьную линейку в осетинском городке Беслан оборвали боевики. Они три дня удерживали детей и взрослых в здании без еды и воды, под дулами автоматов и с подвешенными над головами бомбами. Террористы требовали вывода российских войск из Чечни, но переговоры, по сути, так и не начались. Потом был штурм, или «операция по освобождению». Погибли 335 человек, в том числе 186 детей. Некоторое время здание оставалось заброшенным, был момент, когда власти решили его снести. Но жители Беслана встали стеной. В 2012 году над уцелевшими помещениями возвели купол и открыли мемориал. На стенах фотографии - дети, родители, учителя. По фамилиям можно понять - погибли целые семьи.

Через три года следственная комиссия огласила свои выводы: власти Северной Осетии не приняли должных мер, чтобы предотвратить теракт (оказалось, поступали сигналы о готовящейся атаке). Обстрел здания начали только после вывода заложников. Количество жертв объяснили тем, что такова была цель боевиков: они не хотели вести переговоры. Судили сотрудников милиции из местного отделения, а также из Ингушетии, где, как выяснилось, был лагерь террористов. Часть из них оправдали, часть попали под амнистию. Из боевиков, участвовавших в захвате, задержать удалось только одного. Были сняты с должностей главы МВД и ФСБ Северной Осетии… Родители погибших детей создали организацию «Матери Беслана» (позже еще одну — «Голос Беслана»), чтобы через суды добиваться отдельного расследования действий штаба при освобождении заложников. Дело не закрыто до сих пор. 

Цифры, названия, политическая подоплёка остались «за кадром». Зрители видят только посттравматический синдром, выраженный художественными средствами. Герои продолжают жить - ходят на работу, рожают новых детей, двигаются вперёд, катятся вниз... Мир вокруг них меняют ангелы в камуфляже. Их руками уродливые стальные конструкции – декорации - превращаются то в жилище отшельника, то в детскую площадку, то в здание с выбитыми окнами и клетку, откуда нет выхода, то в арену с зияющими пустотами, куда сваливаются герои повествования... У них маленькие меховые крылышки и автомат на шее. Они наблюдают за происходящим, молча появляются и исчезают.

По словам режиссёра-постановщика Льва Харламова, постановка ориентирована на молодёжную аудиторию – тех, кто, возможно, и не знает о бесланском теракте. Как не знали выпускники лицея, которых привёз из ночного клуба странный Володя в полосатой шапочке. На его съёмной квартире юноша и две девушки провели в заложниках три дня. Зачем?

 «Я хотел, чтобы вы меня запомнили… Моя дочь была бы вашей ровесницей», - Володя оказался Саидом, потерявшим дочь. Его Мадину хоронили трижды, принадлежность останков определяли по ДНК.

«После всего, что мы пережили, точнее, так и не пережили… Все люди вмиг оказались по другую сторону реки слёз и крови - на том берегу. И им не расскажешь», - говорит мать Саида, которая проводит год за годом в судах.  

Маются и, в конце концов, погибают почти все персонажи-участники событий. Больше не выступает с песнями Сева-Королевич, журналист и бард, приехавший на гастроли в Беслан в сентябре 2004-го. Когда встречная девушка с гитарой пытается напеть что-то из его репертуара, Сева испытывает почти физическую боль. 

«Как вдохнул воздух Осетии, таки выдохнуть не могу – кол в груди стоит», - признаётся бывший любимец девушек. Забыться не даёт даже алкоголь – он не пьянеет. «Себе не наливай, только продукт переводишь», - отбирает у барда бутылку старинная подруга.

«Почему ты не написал правду?спрашивает Саид-Володя. Сева успел сфотографировать его дочь  за несколько минут до штурма, а затем помогал выносить трупы. – Ты же обещал! Пули, которые летели ей в грудь – это были ваши пули!»

«Слов не нашёл», - тяжесть невыполненного обещания буквально пригибает давно-не-королевича к земле.

Пьеса Марины Мелексетян, получившая, кстати, президентский грант на постановку, создана на документальном материале. Хронику, публикации, видеосюжеты, находящиеся в открытом доступе, пересмотрел не только режиссёр, но и артисты, занятые в спектакле. Пьеса компактна, лишена травмирующих подробностей. Но фигура умолчания сильнее крика. Образ золотого шатра, натянутого над развалинами школы, превосходит масштабы небольшого городка в Осетии. В подтексте - это Будённовск, Каспийск, Дубровка, в целом, любое трагическое событие или стихийное бедствие, где государство развернулось к гражданам своим стальным профилем.

«Мы не ставили себе целью дать ответ на все вопросы, - пояснил на встрече с журналистами Лев Харламов. – Мы хотели, чтобы люди уходили из театра с новыми мыслями». Так что зрителям, которые решат посвятить вечер не телевизору с аншлаговскими репризами, а театру, будет, о чём задуматься – им «предстоит серьёзный разговор», сказано в анонсе мурманской облдрамы.

Фото: МОДТ

Ваш комментарий

Чтобы оставлять комментарии, необходимо войти или зарегистрироваться